Грусть иногда приходит без приглашения. Непонятно, откуда и зачем, словно старый знакомый, который зашел ненадолго, но сел за стол и начал хозяйничать. Она похожа на легкий туман, который окутывает лес, оставляя деревья мокрыми, но не тронутыми дождем. Иногда грусть имеет причину, а иногда она просто есть, как камень на дне реки, который никто не замечает, но он там лежит, молча влияя на течение воды.
Любовь, говорят, способна выместить все – и грусть, и одиночество, и даже самые тяжелые мысли. Но чтобы быть любимой, вовсе не нужно быть чем-то исключительным. Быть единственной среди тысяч – это не подвиг, а скорее состояние ума. Одной любви достаточно, чтобы почувствовать себя центром чьей-то вселенной, но любовь ведь не измеряется числами. Она или есть, или ее нет.
Как же быть, если среди тысяч взглядов нет того, который задержался бы на тебе чуть дольше? Может быть, это и не важно. Грусть, которая, казалось бы, беспричинна, на самом деле учит нас жить – не для того, чтобы быть замеченными, а чтобы замечать. Замечать ту легкость, с которой река обходит камни, тот покой, с которым падает лист, зная, что земля его примет.
И, может быть, любовь – это не то, что приходит к тебе откуда-то извне, а то, что ты сама готова отдать миру. Даже если мир иногда кажется безразличным, даже если тысячи прохожих проходят мимо, не взглянув. Быть любимой – это, может, не столько заслуга, сколько выбор. А грусть – всего лишь напоминание о том, что мы живем, что чувствуем, что ищем.
Мир велик, а мы так малы. Но, возможно, и в этом заключается секрет: среди всей этой бесконечности ты находишь кого-то, кто видит в тебе целую вселенную. Грусть же – это всего лишь тень, которая помогает свету казаться ярче.
—